Company Logo

Реклама

.....

Читайте еще

АнтиGreenpeace-1990

Начало 90-х на Новой Земле характеризовалось такими же новыми и непредсказуемыми событиями, как и в целом, в стране. Тогда еще в «великом и могучем Советском Союзе». После Чернобыля, после работы с нештатной радиационной ситуацией в штольне А-37А, на фоне развившейся в стране повальной радиофобии и желания руководства страны выглядеть в глазах мирового сообщества «белыми и пушистыми», проведение ядерных испытаний стало весьма непростым делом. Сам процесс подготовки к проведению испытания, как был, так и остался сложным, высокотехнологичным, дорогостоящим. А вот на процесс принятия решения на проведение уже подготовленного испытания, помимо объективных факторов, таких как, готовность объекта, методик физизмерений, вспомогательных сил и средств, наличие необходимых метеоусловий и др., стали оказывать влияние сугубо субъективные, как то взаимные встречи глав государств, время поступления очередного транша кредитов, массовые выступления сторонников Олжаса Сулейменова (движения доморощенных зеленых) и т.п. Вот о подобных зеленых и пойдет речь в этом рассказе.


Осенью 1989 года началась подготовка к проведению очередного испытания, которое должно было быть проведено в штольне А-13Н. Эта штольня располагалась на левом берегу реки Шумилихи, практически в прямой видимости от вертолетной площадки поселка Северный. Площадка КПА, с которой должен был управляться эксперимент, располагалась рядом с вертолеткой. Для доставки грузов, оборудования и испытателей к месту проведения работ, через Шумилиху была построена насыпная дорога. Кабельная трасса КПА-ППА так же была проложена через Шумилиху на металлических треногах. Штольня была длинная, имела в своем составе 7 концевых боксов и поэтому процесс подготовки занял значительное время. Под забивку штольня была сдана в конце ноября - начале декабря.

 

Журавлев Александр Феликсович 

Родился 6 июля 1963 года в г. Кривой Рог Днепропетровской области.

После окончания школы в 1980 году поступил в ЧВВМУ им. П.С. Нахимова на кафедру «Специальное вооружение». Закончил училище с отличием в 1985 году. Получил назначение в научно-испытательную часть 6-го ГЦП МО СССР. Служил в подразделениях полигона до 1999 года, пройдя должности инженера-испытателя, младшего научного сотрудника, старшего научного сотрудника, начальника лаборатории, заместителя начальника отдела. За это время принял участие в проведении восьми полномасштабных ядерных испытаний и в двух неядерновзрывных экспериментах.

В 1999 году был переведен в г. Санкт-Петербург. В 2001 году был назначен на должность заместителя начальника ЦП РФ и вновь вернулся на Новую Землю. В 2001~2005 годах непосредственно руководил организацией подготовки и проведения более 10 неядерно-взрывных экспериментов.

Капитан 1-го ранга. Награжден орденом Мужества, медалью «За боевые заслуги», медалью ордена «За заслуги перед Отечеством» 2-й степени и другими. 

 

Подготовленная к испытанию, полностью забитая штольня стояла в ожидании его проведения с января 1990 года. Выезд на нее в конце августа 1990 года был уже третьим по счету. (Выезд в марте этого же года оказался холостым).От начала подготовки эксперимента прошел год. А политическая ситуация все не складывалась должным образом, позволяющим провести испытание. Так как входа в штольню не было, работа по контролю за состоянием детекторов, кабельных линий и т.д. проводилась дистанционно из аппаратурных комплексов. Возможности заменить или исправить, вышедшую из строя штольневую часть управляющей и измерительной схемы, уже не было. Поэтому сохранности всех кабельных линий придавалось очень серьезное значение.


Где-то в середине сентября (точной даты не помню), ранним утром, мы проснулись оттого, что по коридору нашей гостиницы шел начальник отдела, стучал в двери всех комнат и объявлял «Боевую тревогу». Спросонья в голову полезли самые нехорошие мысли, начиная от всеобщего помешательства, заканчивая возможным крестовым походом Запада против агонизирующего Советского Союза. Через пару минут, после общего построения в кают-компании ситуация прояснилась. Оказалось, что к границе территориальных вод напротив пролива Маточкин Шар подошло судно Гринписа. Маневрируя и уклоняясь от сопровождавшего его корабля погранвойск, с этого судна было спущено на воду несколько быстроходных надувных лодок, которые сразу бросились врассыпную. Две, или три лодки понеслись в сторону пролива. Цели высадки этих лодок, контингент, находящийся на борту, поставленные ему задачи, естественно, были не известны. Одной из вероятных целей десанта предполагался срыв проведения подготовленного испытания. Самым простым способом ее достижения был вывод из строя, не охраняемой по всей протяженности (порядка 4 километров), кабельной трассы КПА- ППА. Нам (личному составу научно-испытательной части) ставилась задача по рассредоточению вдоль этой трассы и ее обороне. Не очень понимая, кто же будет на нее посягать, какими силами и с каким вооружением (тем более, что на тот момент мы, по-моему, еще не знали, что все это происки именно Гринписа) из строя последовал вопрос о нашем вооружении. Причем, учитывая, что минимум у 50 % личного состава имелось личное охотничье оружие, сразу же были предложены пути его осуществления. В ответ последовал категорический запрет на вооружение. На следующий, довольно логичный вопрос: «А чем же тогда оборонять кабельную трассу?» — последовал четкий и очень военный ответ: «Задницами!». На том и разошлись для выполнения поставленной задачи.

 


Растянувшись вдоль кабельной трассы на сухих местах, мы стали наблюдать за подходами к ней со стороны пролива. Никакого движения в нашу сторону замечено не было. Один раз со стороны пролива услышали что-то, напоминающее автоматные очереди. Проохраняли мы в таком режиме часа два-три. Затем поступила команда на возвращение на базу. Вернувшись в гостиницу, мы узнали о некоторых подробностях происшедших событий. Оказалось, что пара надувных лодок промчалась по проливу, причем одна из них дошла фактически до причала, где развернулась и ушла в обратную сторону. Автоматные очереди действительно были. Это поднятый по тревоге взвод охраны и обороны под командованием мичмана Мишина (надеюсь, что в фамилии не ошибся, штатная должность его была — начальник складов отдела капитального строительства) рассредоточился вдоль пролива и при прохождении нарушителями траверза комплексного здания, по его же команде, открыл огонь поверх голов отчаянных зеленых. Мишина потом очень долго мучили компетентные органы вопросами на тему, кто позволил ему дать такую команду. Он логично отвечал, что пытался задержать нарушителей государственной границы и режимной территории.


За это время из Белушки успела прилететь группа захвата под руководством начальника полигона вице-адмирала В.А. Горева, там же был и начальник отдела ФСБ капитан 1-го ранга Д.П. Руссин. Забрав с вертолетной площадки капитан 3-го ранга П.М. Попова, вертолет приступил к облету акватории, где обнаружил движущийся к району причала катер «Гринписа». Комендант гарнизона B.C. Киевский (оружие — АКМ — было только у него) просил разрешения обстрелять катер из автомата, но Горев запретил, и катер, который быстро развернулся, сопроводили до выхода его из пр. Маточкин Шар.
Все вроде относительно успокоились. В это время, находящийся в своем аппаратурном комплексе КП-РС (комплекс располагался на КПА и обеспечивал все виды связи руководству экспериментов) старший мичман А.Я. Кищук производил мониторинг радиоэфира. Он и засек кратковременный выход в эфир чужой радиостанции и при этом определил, что выход был произведен с территории вблизи поселка. Все, естественно, снова напряглись.


Но к этому моменту все лодки покинули акваторию пролива, а с основным пароходом разбирались пограничники. За достоверность следующей байки не ручаюсь, но в тот момент рассказывали именно так. У причала стояла «Двина», и какой-то матрос, праздно наблюдавший в дальномер за красотами северной природы, вдруг обнаружил на склоне горы за Шумилихой яркое пятно. Затем начался цирк. Матрос наблюдал за этим пятном, с телефона у вахтенного на трапе докладывали о перемещениях этого пятна дежурному по штабу руководства, помощник дежурного передавал эту информацию в радиорубку, а из радиорубки наводили на цель экстренно поднятый в воздух вертолет с группой захвата.
Путем таких «нехитрых» действий вертолет завис над обнаруженной группой, последняя развернула какой-то антиядерный плакат и стала ждать пленения. По рассказу очевидцев задержания этой группы, публика была серьезно напугана и смиренно готова к любым действиям группы захвата, как то — укладыванию мордой в грязь, получению дубинками по разным частям тела и т.д. и т.п. (как в принципе с ними обращались во всех цивилизованных странах мира, где они нарушали обозначенный границы режимных объектов). Однако, «у нас, у русских, собственная гордость...» и наша группа захвата достаточно вежливо предложила им проследовать в вертолет. Было их человек пять, включая одну даму. Самое интересное заключалось в том, что целью у них, якобы, было противодействие проведению подготовленного испытания, но они, как бы, «заблудились» и целенаправленно вышли к устью аварийной штольни А-37А (1987 г.).

 


Вся эта группа была доставлена в п. Северный, где в гостинице «Снежинка» происходил опрос (допрос). Я при этом не присутствовал. Переводчиками выступали Женя Сизов из НИИИТа и Павел Попов. В памяти отложилось несколько рассказанных ими моментов. Все наши курящие товарищи категорически отказались от предложенных супостатами Мальборов и Винстонов, гордо курили свои Беломоры и Примы. Пепельницы в этом помещении были не предусмотрены, поэтому наши свернули из обрывков бумажек фунтики, в которые и стряхивали пепел, супостаты, не найдя необходимых емкостей, стряхивали прямо на пол. Их накормили шикарным обедом со спиртным (по-моему коньяком), что в условиях тогдашнего негласного сухого закона, было за гранью реальности. Короче, после проведения всех формальных мероприятий и обмена какими-то сувенирами, всю эту группу «зеленых» погрузили на стоящий у причала сторожевой корабль и отправили на их пароход (или на пограничника).


Спустя полгода на полигон с очередным визитом прибыл начальник 6 Управления ВМФ вице-адмирал Г.Е. Золотухин Он рассказал офицерам НИЧ, что по данным ГРУ большая половина этих гринписовцев оказались работниками ЦРУ (или подобных организаций), они смогли утащить малоактивные пробы (просто на перчатках и одежде) с устья аварийной штольни, по которым американские специалисты сделали все необходимые им выводы. Но и это — полбеды и не очень обидно, каждый выполняет свою работу. Но вот то, что в американских и европейских СМИ появились интервью, в которых участники событий рассказывали о том, как с ними жестоко обходились военные власти полигона, вот это было очень обидно.
Вот такая история произошла осенью 1990 года. Слава Богу, что она никак не повлияла ни на политическую ситуацию, ни на техническое состояние объекта и 24 октября 1990 года было произведено полномасштабное ядерное испытание в штольне А-13Н1. Как выяснилось уже позже, это было последнее полномасштабное испытание в СССР. Россия до настоящего времени этих испытаний не возобновляет, а строго придерживается условий Договора о всеобъемлющем запрещении испытаний (ДВЗЯИ).

Но это уже совсем другая история...

 

Обсудить на статью на форуме

Погода на Новой








200stran.ru: показано число посетителей за сегодня, онлайн, из каждой страны и за всё время

Реклама

.....

Где-то на Новой Земле



Катамараном на Новую Землю Поддержите наш сайт Новая Земля — военная земля

2011-2023 © newlander home studio