Новая Земля

[ЖАФ]

Черный архипелаг

«Приближаясь к новоземельским берегам … приходится видеть перед собой длинную черную полосу вдоль всего видимого горизонта»
М.Робуш. «Год на Новой Земле»
(«Исторический вестник», 1889, 4)


Поводом для данной статьи послужили две карты Архангельской области – одна советская (1983), другая издана в 1995 году в России.
На старой бесскелетной карте (нет меридианов и параллелей) помещена карта-врезка двух архипелагов – «Новая Земля и Земля Франца - Иосифа». На самом крупном архипелаге страны не показаны существовавшие тогда и сейчас новоземельские населенные пункты – Белушья Губа, которой в этом году исполняется 100 лет, Рогачево, Малые Кармакулы и другие.

На новую карту Архангельской области уже нанесены не только жилые «сельские населенные пункты», но и «нежилые поселки», а также отдельные строения, вроде «зимовья Пахтусова», которого давно уже нет на архипелаге. Но, что нас особенно поразило на цветной карте-врезке «Новая Земля» - названия всех губ, проливов, озер и рек, за исключением «пролива Карские ворота», подписаны, почему то, черным цветом, хотя на материке и острове Колгуеве они даны, как и положено водным объектам, синим цветом.
«Черные» гидронимы Новой Земли геологов, естественно заинтересовали. Что это – ошибка неведомых авторов карты-врезки или сделано это сознательно по каким-то причинам?
Чтобы найти ответ на данный вопрос, пришлось собрать 1280 «черных» и «синих» новоземельских географических названий (на картах-двухкилометровках все гидронимы Новой Земли подписаны синим цветом), и окунуться в историю освоения самого большого архипелага России, состоящего из 178 именных островов, не считая безымянных.

Если земляне Африку порой называют «черным материком», то среди архипелагов сей эпитет – цвет беды, печали и покорности – вполне подходит к Новой Земле. И дело тут не в черных и темно-серых цветах скальных пород, и не в длинной темной полярной ночи, а в истории освоения этой группы островов, открытых россиянами.
Редко какая экспедиция в прошлые века, обследующая Новую Землю, обходилась без гибели её участников. В голландской экспедиции В.Баренца – Я.Гемскерка (в конце 16 века) из 17 участников – пятеро на родину не вернулись. Из 30 членов экспедиции А.Циволько – С.Моисеева в Архангельск в 1839 году возвратился лишь 21 человек, из них десятеро были больны. Скорее всего, близ берегов Новой Земли осенью 1912 года потерпела катастрофу и экспедиция В.Русанова на судне «Геркулес», следы которой, начиная с 1934 года, советские полярники находили, почему-то, в юго-восточной части Карского моря, куда в очень тяжелую ледовую обстановку 1912 и 1913 годов так и не смогли проникнуть ни «Святая Анна» Г.Брусилова, ни ледокольные транспорты «Таймыр» и «Вайгач», ведомые русским Колумбом – Б.Вилькицким – из Владивостока в Архангельск.

При советской власти, судя по словам историка М.Белова, долгие годы идущего «По следам полярных экспедиций» (Л.,1977), архипелаг Новая Земля был «передовым форпостом советской арктической науки».

Современное наименование группы островов на границе морей Баренцева и Карского звучит несколько иронично – архипелаг открыли гораздо раньше, чем основали, к примеру, Москву, хотя по мнению историка Белова «современное состояние документов не позволяет установить, когда была открыта Новая Земля. Возможно, это произошло в 1032 году, когда новгородский посадник на Северной Двине Улеб предпринял морское путешествие к Железным Воротам, как называли в древности новоземельский пролив Карские ворота».

Судя по книге «Английские путешественники в Московском государстве в 16 веке» (Л.,1937), в 1553 году английский мореход Х.Виллоуби записал в дневнике относительно обнаруженной англичанами в Студеном море Новой Земли: «Место было необитаемо, но нам показалось по крестам и другим признакам, что люди бывали здесь».

Все англичане, которые первыми из западноевропейцев увидели Новую Землю в районе современного полуострова Гусиная Земля, но не пробившиеся к ней из-за льдов, были найдены лопарями весной 1554 года мертвыми.

Третьему судну той экспедиции под начальством Р.Ченслера – не довелось увидеть берегов новой для англичан земли; оно проникло в Северную Двину, а Ченслеру посчастливилось увидеть, вместо Новой Земли, Москву времен Ивана Грозного, где он завязал торговые и дипломатические отношения между Англией и Московским государством.

Современное наименование черного архипелага берет свое название от Лошака, кормщика из Колы.

В 1556 году англичане снарядили еще одну экспедицию для поисков северо-восточного прохода из Атлантического океана в Тихий, ведомую С.Барроу. Если верить дневниковым записям руководителя второй английской экспедиции, то встреченный ими начальник русской шлюпки Лошак поведал: «Земля, у которой мы находились, называется «Новая Зембла»».

Тут следует отметить, что, кроме Лошаковской «Новая Зембла», было у архипелага и другое – более короткое – название – Матка.
Когда в России не было еще немецкого слова «compass», то поморы путеводный прибор в деревянной оправе, установленный на промысловых судах, называли «маткой», а маленькие компасики – «маточкой».

Но чем-то поморская Матка ученым географам в России (некоторые из них были обрусевшими немцами) не понравилась, хотя Федор Литке в своей книге «Четырехкратное путешествие в Северный Ледовитый океан …» (М., 1948 года) объясняет читателям, что обозначает в Беломорье слово «маточка», от которой появился целый ряд новоземельских топонимов – Маточкин Шар (пролив), река Маточка, полуостров Маточкин, Маточкины горы, мыс Маточка. Про Матку – поморское название архипелага – Ф.Литке не упоминает, считая это слово, видно, не приличным, хотя мы ничего срамного не видим как в старорусском названии путеводного прибора, так и в детородном органе прекрасной половины человечества. Не будь матки - не было бы на свете мореходов Ивана Крузенштерна, Фаддея Беллинсгаузена, Федора Литке и других.

Если взглянуть на любую географическую карту, то хорошо видно, что современный «о. Южный» имеет, подобно стрелке компаса, меридиональное направление. Вполне возможно, что поморы поэтому и назвали Маткой тот участок арктической суши.

О старорусском наименовании архипелага (точнее говоря, его южной части) напоминал в своей книге «Год на Севере» (М., 1890) известный русский этнограф и писатель Сергей Максимов: «Матка богата, недаром её маткой зовут».

После открытия россиянами в 16 веке пролива Маточкин Шар наши промышленники никогда не называли самый крупный остров Новой Земли Северным. Для них он был Ледяным, что вполне соответствовало его внешнему облику – более половины острова даже в наши дни покрыто ледниками и снежниками.

Как это ни грустно русскому человеку сознавать, но Матке с Ледяным не нашлось места ни на российских, ни на советских географических картах. Географы отдали предпочтение банальной Новой Земле (все равно, что «масло масляное» - открытая земля всегда была новой), а два самых крупных участка суши, судя по новой карте Архангельской области, назвали, как в Новой Зеландии – «о. Северный» и «о. Южный».

Далеко не случайно, что среди новоземельских топонимов, кроме современного названия архипелага, нет ни одного наименования, содержащего слово «нов.» Зато у англичан полно «новых» топонимов: Новая Британия, Новая Ирландия, Новые Гербриты, Новая Каледония и др.

Почти каждое восьмидесятое географическое название на Новой Земле включает слово «чёрн»: шесть мысов на архипелаге называются «м. Чёрный», плюс «м. Чёрное Седло» и «м. Чёрная Пахта» (каменистый утес). Кроме «черных» поморских носов-мысов, есть на Новой Земле две горы и две реки с названиями «Чёрная», а также «о. Черный Камень», «о-ва Чёрные», был даже в первой половине 20 века, судя по лоции Баренцевого моря (1959), посёлок «Чёрный». Основан он был, естественно, на берегу бухты – «Губа Чёрная». Своим мрачным наименованием эта поморская губа обязана семейству староверов Пайкачевых (12 человек), которое в 1763 году не от хорошей жизни перебралось на постоянное жительство с материка на Матку. Первая же зимовка в безымянной тогда губе стала для старообрядцев и последней. Их трупы летом 1764 года обнаружили промышленники во главе с Афанасием Харнаем: «Вдруг видит – лежат все Пайкачи бездыханные, в белых смертных саванах, а сами черные, как уголья…» С того времени и кличут бухту «Чёрною». (С.Попов. Архангельский полярный мемориал. – Архангельск, 1985).

Именно эту бухту выбрали в сентябре 1955 года советские моряки для подводного ядерного взрыва, а затем и наземного, превративших Чёрную губу на долгие годы в «санитарно-защитную зону».
Как известно из публикации последних лет. Совершенно секретное решение о строительстве нового полигона для испытания ядерного оружия было принято 31 июля 1954 года. По иронии судьбы за семь месяцев до этого решения в архангельской газете «Правда Севера» была опубликована статья председателя новоземельского островного совета Ильи Вылко, чрезмерно расхваливающая жизнь островитян на Новой Земле при советской власти: «Яркое солнце новой жизни согревает своими лучами и наш далёкий остров, где, как и повсюду в нашей стране, кипит созидательный труд… Мне… хорошо помнится дореволюционная Новая Земля. Это была ледяная нищая страна. А глянешь теперь на Новую Землю – и на душе становится тепло и радостно. Неузнаваем стал остров, преображённый советской властью… Солнце социализма взошло над нашим островом и согрело нас».

Но, видно, «солнце социализма» всё же не очень грело островитян, если в 1977 году Ольга Воронова в книге «Президент Новой Земли Тыко Вылко» (М., изд-во «Советский художник») напомнила любителям живописи и соцреализма: «И хотя колонизация острова уже началась, население возростало медленно. Полярные ночи, густые и частые туманы, снежные бури с яростными ветрами и смерчами (в иной год число таких бурь доходило до полутораста) делали Новую Землю трудной для существования. Заставить нового человека поселиться там могла лишь крайняя нужда». Тут всё верно сказано.

И вряд ли ненцы восприняли в 1956 году своё выселение с Новой Земли как трагедию. Естественное солнце появляется над архипелагом довольно редко, а восход «солнца соцреализма» лишь способствовал переселению островитян на землю предков.
Про «солнце соцреализма» наши газеты в конце 50-х – начале 60-х годов уже не вспоминали. Лишь поэт Александр Безыменский сочинит в 60-е годы новый текст к комсомольскому гимну «Молодая гвардия», где будут такие «солнечные» строки:

«Советская Отчизна
Весь мир ведёт в перёд,
И солнце коммунизма
Над родиной встаёт.

Счастливым сделать шар земной
Клянёмся Партии родной
Мы, молодая гвардия
Рабочих и крестьян!»

Пелось всё это на 20 съезде ВЛКСМ в темпе марша. (Судим по книге «Страницы музыкальной жизни», 1969).

Правда американская газета «Вашингтон пост» (1 ноября 1961) поведает жителям Нового Света: «Осадки от чудовищного советского ядерного взрыва, произведённого два дня назад, загрязняют огромные участки сибирской территории по пути следования радиоактивного облака и представляют собой большую опасность для населения».

Жителям Западной Европы, в отличии от сибиряков, крупно повезло, - почти все наши ядерные «эксперименты» - атмосферные и подземные – проводились при западных и восточных ветрах, чтобы не загрязнять поверхность стран Западной Европы, газеты которых не скрывали от своих читателей, что представлял собой в 50-е – 80-е годы архипелаг Новая Земля.

Но мы не согласны с авторами научного «Новая Земля» (т. 1, кн. 1, М., 1993), что военные с их ядерным полигоном стали причиной исчезновения ненцев: «Целая этническая группа ненцев новоземельцев… была обречена, рассеялась и исчезла. Была подрублена живая ветвь уникальной культуры…Ненцы, выселенные с Новой Земли, в большинстве своём деградировали; спиваясь попадали в тюрьмы и тихо погибали…»

Обречены были ненцы на чёрном архипелаге ещё с прошлого века, когда они решили жить там постоянно, а не временно, как большинство русских промышленников. Судя по переписи населения, в 1910 году на Новой Земле проживало 86 ненцев и 22 русских, из которых, как ни странно, 12 были женщинами. А в августе 56-го, когда всех островитян военные собрали в новом посёлке Лагерном, на общем собрании аборигенов присутствовало всего 112 человек – и ненцев, и русских, и представителей других национальностей. Выступали и возмущались новым порядком на архипелаге (нельзя было рыбачить и охотиться за пределами Лагерного) «преимущественно русские. Ненцы молчали».
Мы понимаем, что история не имеет сослагательного наклонения, но, исходя из колонизации других арктических островов, можно сделать вывод – не будь во второй половине 20 века на Новой Земле ядерного полигона, всё равно ненцы бы не жили в конце нашего столетия на чёрном архипелаге постоянно. К примеру, в середине 20-х годов 20 века на острове Врангеля поселились на постоянное место жительства около 60 человек – в основном эскимосы и чукчи – приспособленные к проживанию в условиях Крайнего Севера не хуже, чем ненцы. Как всем хорошо известно, на Врангеле не было ядерного полигона, но как не жили там в прошлые века постоянно люди, так и сейчас они на о. Врангеля не живут, если не считать таковыми военнослужащих.

Есть всё же на Земле участки суши, где не может постоянно жить человек – создавать семью, растить детей. Одним из таких мест является Новая Земля, где столь много топонимов, включающих слова «чёрн» и «крест» - «Крестовая губа», «м. Крестовый», «оз. Крест - То», «р. Крест - Яха» и др. Жаль, что русские и ненцы, отважившиеся жить на Новой Земле постоянно, не обращали внимания, на такие «мелочи», как крестовые и чёрные названия многих новоземельских объектов, и не считались с печальным переселенческим опытом старообрядцев.

Авторы статьи: геолог – Валентин Мытарев
геолог – Владимир Шматков

[Fisch]

Решил продолжить тему.

Топонимика окрестностей Белушей Губы.


Морозов Николай Васильевич
(1862–1925)


Русский военный моряк, гидрограф, полярный исследователь.
Родился в селе Знаменское (Кривцово) Щигровского уезда Курской губернии в купеческой семье. Окончил Курское реальное училище, затем – штурманское отделение Технического училища Морского ведомства в Петербурге; в 1882 году начал службу на Балтийском море в звании прапорщика КФШ. В течение 1888–1891 гг. находился в распоряжении Отдельной съемки Тихого океана под руководством лейтенанта К. П. Андреева ; участвовал в описных работах южной части зал. Петра Великого.
В последнюю декаду XIX века правительство под давлением общественности, обеспокоенной состоянием дел в морских водах Русского Севера, направило в Северный Ледовитый океан несколько военных судов Балтийского флота, задачами которых были охрана российских промыслов, контроль за деятельностью норвежских зверобоев, гидрографические исследования в Белом и Баренцевом морях.
В этих исследованиях принял участие и молодой поручик КФШ Морозов, переведенный сюда с Тихого океана. В 1894 году он на крейсере «Вестник» под руководством М. Е. Жданко производил астрономические и магнитные наблюдения, а также промерные работы у берегов п-ова Рыбачий, в Кольском заливе, Териберской губе, в районе Иокангских островов.
Затем ему было поручено завершить лоцманское описание побережья к востоку от Мурмана до Карского моря. За эталон Морозов взял описание берегов Лапландии, произведенное М. Ф. Рейнека, и старался в своей работе достигнуть его уровня. Составленная Морозовым лоция увидела свет в 1896 году. Она включала в себя подробное описание побережья и островов от Канина Носа до о. Вайгач с детализацией приметных мест и знаков, содержала сведения о глубинах, рифах и мелях, течениях, свойствах воды, гидрометеорологических характеристиках.
С 1899 по 1905 гг. Морозов был помощником начальника Гидрографической экспедиции Северного Ледовитого океана А. И. Вилькицкого . В своей работе по изучению условий мореплавания на Севере он уделял большое внимание опыту, полученному русскими мореходами на заре северного мореплавания. Попавшую к нему старинную тетрадь с текстом лоции Морозов опубликовал в 1908 году в «Записках по гидрографии», сопроводив ее вступительной статьей, комментариями и словарем поморских терминов.
Последующие пять лет он возглавлял Гидрографическую партию Отдельной съемки Мурманского берега, командовал пароходом «Пахтусов». В 1905 году Морозов провел в устье Енисея 22 парохода с грузами для Великой Сибирской магистрали, став первым лоцмейстером Карского моря.
С 1910 года в чине полковника КФШ он работал в ГГУ, возглавляя его геодезическую часть. В 1911 году под его руководством были выбраны места для организации станций на мысе Маре-Сале и в прол. Карские Ворота. На следующий год была сделана попытка начать их строительство, но тяжелая ледовая обстановка в Карском море не позволила судам экспедиции пройти дальше прол. Югорский Шар. Именно здесь в последний раз видели «Св. Анну» Г. Л. Брусилова . В вахтенном журнале Морозов записал: «Днем я видел очень красивую баркентину…, шедшую смело из Югорского Шара прямо во льды Карского моря; я догадался что это «Анна» лейтенанта Брусилова. Капитаны пароходов, стоявших у радиостанции, сообщили мне впоследствии, что Брусилов стоял около них на якоре и говорил, что хочет посоветоваться со мной относительно плавания в Карском море». К сожалению, эта встреча не состоялась.
В навигацию 1913 года, более благоприятную в ледовом отношении, Морозов участвовал в проводимых на пароходе «Николай-2-ой» работах по гидрографическому исследованию и навигационному оборудованию Карского моря. Через год он подготовил и в 1915 году опубликовал монографию по результатам описи Белого моря.
После Октябрьской революции Морозов работал в Полярной комиссии Гидрографического управления, в Морском комитете Российского гидрологического института АН, принимал деятельное участие в работе Географического общества, членом которого состоял 17 лет.
Оценивая вклад Морозова в изучение северных морей, Ю. М. Шокальский писал: «…В этом отношении, да и во многих других, заслуги Н. В. Морозова перед страною очень велики и должны быть последнею вознаграждены широко и по справедливости по отношению к той пользе, какую его работы не только принесли, но и еще долго будут приносить».
К сожалению, этого, как часто бывает, не случилось. Революция, гражданская война, тяжелые послевоенные годы разбросали по свету его некогда большую семью. Еще не старый, но уже не способный к работе Морозов завершил свою жизнь в пансионате для одиноких, неимущих людей.
Умер в Ленинграде, похоронен на Смоленском православном кладбище в могилу своего молодого родственника, умершего в 1914 году. Стела на поребрике из Путиловской плиты появилась лишь в 1980-е годы. Могилы Морозова и А. И. Вилькицкого расположены напротив друг друга по обе стороны от Поперечной дорожки.


Мыс западный входной в зал. Рогачева. Назвали в 1896 году офицеры винтового транспорта «Самоед», производившего здесь гидрографические работы.

http://www.gpavet.narod.ru/

[Fisch]

Топонимика окрестностей Белушьей Губы

Рогачёв Григорий Степанович (1814-?)

Офицер корпуса флотских штурманов.

Река и залив(1839 г.),полуостров( примерно 1934 г.)

[Fisch]

Топонимика окрестностей Белушей Губы

Гельмерсен Григорий Петрович
(1803–1885)

Выдающийся русский геолог, академик, составитель первой геологической карты Европейской части России, первый директор Геологического комитета.
Родился в Дукерсгофе, Эстония. В 1825 году окончил Дерптский университет со степенью кандидата наук, которая в те годы присваивалась окончившим с отличием.
Первое геологическое исследование Гельмерсена состоялось в 1826 году, когда он в экспедиции Дерптского университета под руководством профессора Энгельгардта изучал золотоносность Урала.
С 1830 по 1832 год Гельмерсен находился в командировке в Германии, где знакомился с постановкой геологического дела в университетах Берлина, Гейдельберга, Бонна. С 1833 года он многократно путешествовал по России, исследуя ее геологию и полезные ископаемые. В 1837 года Гельмерсена избрали членом Ученого совета Корпуса горных инженеров (Горный институт), в работе которого он будет принимать участие многие десятилетия. В том же году его назначили хранителем Минералогического музея АН, в 1844 году избирали адъюнктом по геогнозии (геологии) и палеонтологии, в 1847 году – экстраординарным, а в 1850 году – ординарным академиком. Гельмерсен был в числе восьми крупнейших исследователей – учредителей ИРГО. В дальнейшем он состоял членом 30 ученых обществ и учреждений, в том числе 10 зарубежных.
В 1838 году началась его педагогическая деятельность. С этого года он на протяжении 25 лет в качестве профессора читал лекции в Петербургском горном институте, с 1849 года возглавлял Горный музей. Через два года после окончания профессорской деятельности, которая по положению не могла продолжаться более 25 лет, Гельмерсен был назначен директором Горного института. Занимая этот пост в течение семи лет, он много сделал для преобразования института в гражданское учебное заведение.
Гельмерсеном опубликовано около 200 научных работ на русском и немецком языках. Крупнейшие из них – первая геологическая карта Европейской России с пояснительной запиской, дважды переиздававшаяся; работы, посвященные каменным и бурым углям, очерки по геологии Урала.
В 1863 году Гельмерсен опубликовал в Горном журнале статью «О современном состоянии геологии в России», в которой сформулировал геологические задачи, необходимость решения которых, по его мнению, назрела. Он предложил организовать государственную геологическую службу России, аналогичную тем, что уже существовали во многих европейских странах. Прошло почти двадцать лет, прежде чем удалось реализовать эти планы. В 1882 году Гельмерсен стал первым директором Геологического комитета, который расположился в трех комнатах, отведенных в помещении Горного института. Он добился исполнения своего заветного желания, но ему уже было трудно работать. В 80 лет Гельмерсен попросил освободить его от обязанностей директора комитета, но до конца оставался членом его Присутствия.
Умер в Петербурге, похоронен в Дерпте.
Остров в зал. Рогачева у западного побережья южного острова Новой Земли. Назван геологами в 1930-х годах.

http://www.gpavet.narod.ru/

[Fisch]

Топонимика окрестностей Белушей Губы

Моисеев Степан Андреевич
(1812–1890)


Штурман, кругосветный мореплаватель, исследователь Балтийского моря и Арктики.
Родился в Санкт-Петербургской губернии в семье офицера. С 1823 по 1827 год Моисеев учился в штурманском училище, затем был переведен в кадеты 1-го штурманского полуэкипажа. Еще в возрасте 16–17 лет он участвовал в боевых действиях против Турции на Мраморном и Эгейском морях, затем в 1830 году с эскадрой М. П. Лазарева обошел Европу и вернулся в Кронштадт.
В 1831–1833 гг. Моисеев служил на Балтийском море, занимался описью и промером Финских шхер в составе экспедиции М. Ф. Рейнеке .
В 1834–1836 гг. кондуктором КФШ он под командованием капитан-лейтенанта И. И. Шанца совершил кругосветное плавание на военном транспорте «Америка».
Первые арктические исследования Моисеева связаны с Новой Землей. Под руководством А. К. Цивольки в 1838–1839 гг. он занимался съемкой северного острова архипелага, командуя шхуной «Шпицберген».
После смерти Цивольки Моисеев возглавил экспедицию. Весной 1839 года он пытался проникнуть к Карскому побережью через губу Крестовую, которую принимал за пролив. Однако сразу выяснилось, что у истощенных зимовкой людей сил для движения нет. К тому же у многих моряков появилась снежная болезнь. Пришлось вернуться, но через несколько дней, когда воспаление глаз прошло, Моисеев предпринял новую, на этот раз удачную попытку пройти пешком до губы Крестовой. Установив, что это губа, а не пролив, Моисеев с четырьмя спутниками начал движение к Карскому побережью, но вскоре понял, что его ослабевшим спутникам это не под силу. В течение нескольких дней занимались съемкой Крестовой губы, а 19 апреля вернулись в зимовье. Обстановка здесь была безрадостной: один человек умер, другие больные поправлялись медленно, здоровых осталось только три человека. Однако, несмотря на все тяготы и болезни, Моисеев со своими помощниками ни на один день не прекращал метеонаблюдений, а с середины мая приступили еще и к магнитным измерениям.
В начале июля Моисеев отправился на карбасе на север, но в самом начале путешествия суденышко сильным ветром выбросило на берег. Погибла часть провизии, и пришлось снаряжаться заново. Моисеев отправил шхуну «Новая Земля» с описью на юг, а сам вновь уже на шлюпке пошел на север и описал западное побережье до Машигиной губы.
В самом начале августа путешественники покинули зимовье и на шхуне «Шпицберген» направились на юг. «Оставили в избе, по общему обычаю поморцев, образ, несколько сухарей, муки, бульону, соленой трески, огниво, серы и две топки дров на случай пристанища здесь какого-либо бедствующего странника. Простились и с могилою товарищей наших…». Достигнув становища Малые Кармакулы, в течение двух недель вели опись зал. Моллера. 8 сентября прибыли в Архангельск. Из 30 членов экспедиции возвратился 21 человек.
В последующие годы Моисеев служил на Балтике, возглавлял зимние промерные работы на Неве и ее рукавах.
Следующая встреча Моисеева с Арктикой произошла через сорок лет, когда он уже в звании полковника возглавлял экспедицию по исследованию реки Обь и Обской губы. К этому моменту за плечами многоопытного моряка были многолетние гидрографические исследования в различных уголках Балтийского моря.
В 1884 году Моисеев был произведен в генерал-майоры и по возрасту уволен в отставку.
Умер в Петербурге и похоронен на Смоленском православном кладбище. Могилу найти не удалось.

Мыс на юго-восточном берегу губы Большая Кармакульская южного острова Новой Земли. В 1880-е годы был назван мысом Прапорщика Моисеева. Современное название появилось в 1930-е годы.
Мыс на западном берегу п-ова Рогачева на южном острове Новой Земли. Назван участником экспедиции А. К. Цивольки кондуктором А. Кернером в 1839 году.
Горы на юго-западном берегу прол. Маточкин Шар. Назвала в 1925 году комиссия СГЭ под руководством Н. И. Евгенова .

http://www.gpavet.narod.ru/

[Fisch]

Топонимика окрестностей Белушей Губы

Лилье В.А. (1855-1925)

Тема подробно раскрыта на ветке в/ч 27962 http://belushka.ru/forum/viewtopic.php?p=41444&sid=21be9e2f0516ba191f164f843fa53632[/url][url][/url]

[Fisch]

Топонимика окрестностей Маточкина Шара

Розмыслов Федор(ум.1771)
Штурман-поручик, первый гидрограф Новой Земли.
О жизненном пути Розмыслова имеется очень мало данных. Неизвестно когда и где он родился, кто были его родители. В его послужном списке, опубликованном в 1885 году, отмечено лишь, что в 1740 году он поступил в Морскую академию учеником, в 1744–1756 гг. ежегодно плавал в Балтийском море, совершил 4 похода из Кронштадта в Архангельск и обратно. В 1747 году его произвели в подштурманы, в 1749 году – в штурмана унтер-офицерского ранга, а в 1760 году – в штурмана подпоруческого ранга.
В 1768 году Розмыслов получил задание описать берега Новой Земли и Карского моря. До этого момента все предшествующие путешествия русских к Новой Земле имели своей целью исключительно промысел. Никаких описей берегов не велось, плавания совершались простыми кормщиками, в большинстве своем людьми неграмотными. Один из таких кормщиков, Яков Чиракин , сообщил архангельскому губернатору о том, что он в 1766 – 1767 гг. был на Новой Земле и прошел проливом из Баренцева моря в Карское. К заявлению он приложил план и описание пролива. Эти документы были переданы на рассмотрение Розмыслову, который установил, что план «…за неаккуратностью его в действо произвести не можно». Губернатор, заинтересованный Новой Землей и возможностью открытия пути через указанный Чиракиным пролив в Обь, начал хлопотать в Петербурге о разрешении на организацию экспедиции на Новую Землю. Разрешение было получено. Кроме того, этим удалось подключить купца Бармина, заинтересовавшегося рассказом Чиракина о серебре, находящемся здесь в некоторых местах на поверхности. Для целей экспедиции построили небольшое трехмачтовое судно, кочмару, командиром которой и начальником экспедиции был назначен Розмыслов.
В инструкции предписывалось дойти до пролива, пройти его с промером и описью берегов, на берегах осмотреть «в тонкости, нет ли каких руд и минералов, отличных и неординарных камней, хрусталя и иных каких курьезных вещей, соляных озер и тому подобного, и каких особливых ключей и вод, жемчужных раковин, и какие звери и птицы в тамошних водах, морские животные водятся, деревья и травы отменные и неординарные и, тому подобных всякого рода любопытства достойных вещей и произращений натуральных… Изо всех вещей привесть пробы и о количестве их показать в рапорте». Одним словом, поставленные задачи подходили бы комплексной научной экспедиции. Кроме того, Розмыслову предписывалось максимально возможно пройти в Карское море, дойти до Оби и вообще, ни много, ни мало, попытаться найти путь в «Северну Америку».
В июне отправились из Архангельска к Мурманскому побережью, откуда, запасшись всем необходимым, в самом начале августа взяли курс на северо-восток, к Новой Земле. В те времена у многих местных кормщиков был обычай отправляться в плавание к Новой Земле от Мурманского побережья. После тяжелого плавания по бурному Баренцеву морю в середине августа вошли в Маточкин Шар и встали на якорь недалеко от его западного устья. Розмыслов занялся промером пролива со шлюпки, а подштурман Губин (его именем названы залив и мыс в прол. Маточкин Шар) наземной описью берегов.
Пройдя весь пролив, Розмыслов увидел свободное ото льда Карское море, однако выявившиеся при переходе через Баренцево море плохие мореходные качества кочмары и открывшаяся сильная течь удержали его от попытки выйти в открытое море.
Приближалась зима, погода стояла бурная, ненастная. Продолжая промеры и описные работы, Розмыслов начал подготовку к зимовке. Разделились на два отряда по 7 человек. Первый во главе с ним устраивался в Белужьей губе на северном берегу пролива недалеко от восточного устья, а второй под началом Чиракина, который уже был болен цингой, на мысе Дровяном, на южном берегу пролива еще ближе к Карскому побережью.
Зимовка проходила тяжело. Зима была «…весьма крепко морозна, снежна и вихревата…». В ноябре первым умер Чиракин, а всего из 14 человек в живых осталось только шесть.
В первой половине июня 1769 года Розмыслов вышел по льду для окончания описи пролива. Кочмара, освобожденная ото льда в середине июля, во многих местах сильно текла. Пришлось вытянуть ее на берег. Вырубая гнилые места, заделывали их весьма оригинальным цементом: густой глиной, смешанной с ржаными отрубями. Некоторые места просто конопатили. Однако после ремонта течь кочмары «не весьма успокоилась».
На таком судне Розмыслов все-таки отправился в Карское море. Отойти удалось только на 35 миль, далее стоял сплоченный лед. Приняли решение вернуться в Маточкин Шар. На разваливающейся кочмаре с трудом добрались до западного устья пролива.
К счастью здесь они встретили новоземельских промышленников А. Ермолина и Н. Лодыгина и вынуждены были перейти на их судно. Мотивируя свое решение, Розмыслов записал в журнале: «ибо уже на утлом судне чрез обширность моря пускаться не можно, которое по закону приговорено, что можно получить самовольную смерть и назваться самоубийцами». В начале сентября прибыли в Архангельск.
Через два года после возвращения с Новой Земли Розмыслов утонул в Финском заливе при крушении судна, на котором он служил.
Экспедиция Розмыслова своими результатами не удовлетворила организаторов. Как видно из цитировавшейся выше инструкции, организаторам хотелось очень многого, но жизнь показала нереальность их требований. Для выполнения большинства из них потребовались многие десятилетия, а геологические исследования продолжаются до настоящего времени. Розмысловым был описан прол. Маточкин Шар, сделаны его промеры, определена общая длина. Добросовестность работ Розмыслова была подтверждена через почти 70 лет П. К. Пахтусовым . В силу своей компетентности Розмыслов провел геологическое обследование прилегающих к проливу участков, не найдя ни серебра, ни драгоценных камней, дал важную информацию о фауне и флоре Новой Земли, о ее климатических особенностях.
Можно считать, что Розмыслову принадлежит честь не только первого гидрографа Новой Земли, но и честь первого исследователя ее геологических и естественных особенностей. Из деяний таких самоотверженных русских людей по крупицам складывались наши современные знания об Арктике.
В 1897 году два английских туриста Пирсон и Фейльден при посещении Новой Земли случайно наткнулись на развалины избы Розмыслова. Недалеко от нее они обнаружили могилу Чиракина.

Долина в горах к северу от прол. Маточкин Шар.Название дала в 1925 году комиссия СГЭ под руководством Н. И. Евгенова.

http://www.gpavet.narod.ru/

[Fisch]

Топонимика пролива Маточкин Шар
ЧИРАКИН ЯКОВ ЯКОВЛЕВЛЕВИЧ
1767-1768
Крестьянин села Шуя Кемского округа, кормщик. Грамотный. Десять раз зимовал на Новой Земле. В 1767 году «одним небольшим проливом в малом извозном карбасу оную Новую Землю проходил поперек на другое называемое Карское море». Это было первым плаванием через Маточкин Шар, о котором имеются достоверные сведения. Чиракин не только дал описание этого пролива, но и представил план его. Кроме того, им было дано первое гидрографическое описание берега Новой Земли от острова Междушарского до Маточкина Шара (опубликовано Н. Чулковым). Доставленные Чиракиным сведения о Маточкином Шаре послужили поводом для организации экспедиции Розмыслова (1768-1769), в которой Чиракин участвовал в качестве кормщика. С Розмысловым у Чиракина были, повидимому, не вполне дружеские отношения, по крайней мере В. В. Крестинин пишет, что Чиракин «товарищем своим Розмысловым был недоволен». Розмыслов и Чиракин зимовали в Маточкином Шаре в разных местах первый - в заливе Тюленьем, второй - на мысе Дровяном. Чиракин заболел уже в самом начале зимовки, а 28 ноября (н. ст.) 1768 года он скончался. Чиракин похоронен на мысе Дровяном.
Могилу его обнаружили в 1897 году Пирсон и Фейльден. Рядом с могилой лежала доска со следующей вырезанной на ней надписью: «Лета 835... напоминание православным христианам... февраля... дня на месте... погребен Яков Яковлев Чиракин». Эта доска, по-видимому, была поставлена экспедицией Пахтусова в 1835 году.
По словам В. В. Крестинина, Чиракин был «человек с природными дарованиями и в мореходстве отличный».
Именем Чиракина названа река, впадающая в Маточкин Шар с южной стороны и п-ов в губе Белушьей на северо-востоке этого пролива. http://www.gpavet.narod.ru/

[Fisch]

Топонимика окрестностей Маточкиного Шара



Лазарев Андрей Петрович
(1787–1849)


Русский военный моряк, вице-адмирал, арктический исследователь, брат открывателя Антарктиды адмирала М. П. Лазарева.
Родился во Владимире. Окончив курс в морском кадетском корпусе в 1804 году, в течение 5 лет находился в морских кампаниях. В 1806 году участвовал в блокаде Рагузы и при взятии острова Курцола, где овладел 14-пушечною шхуною и несколькими купеческими судами. В 1810 году вернулся сушей в Петербург.
В 1812 году Лазарев на корабле «Борей» крейсировал у английских и голландских берегов; в 1815 году командовал катером «Янус»; в 1816 году за 18 морских кампаний награжден орденом Св. Георгия 4 степени.
В 1819 году на бриге «Новая Земля» Лазарев предпринял попытку пройти из Архангельска к Новой Земле с целью описания ее берегов, однако из-за тяжелой ледовой обстановки и болезни команды экспедиция закончилась неудачей. Описание этого плавания Лазарев дал в работе «Плавание брига «Новая Земля» под начальством лейтенанта А. Лазарева в 1819 году».
В 1822–1824 гг. совершил плавание к берегам Северной Америки на шлюпе «Ладога» и описал его в книге «Плавание вокруг света на шлюпе «Ладога» капитан-лейтенанта Лазарева».
В последующие годы Лазарев командовал 12-м флотским экипажем, управлял экспедицией отряда военных судов, перевозившей раненых из Данцига в Кронштадт, с 1832 по 1839 гг., в звании контр-адмирала командовал 2-й бригадой 2-й флотской дивизии, 3-ей бригадой 1-й флотской дивизии и, наконец, 1-й флотской дивизией.
Лазарев был полным кавалером орденов Св. Станислава и Св. Анны.
Умер в Петербурге, похоронен на Кронштадтском городском православном кладбище.
Мыс на юге южного острова Новой Земли. Назвал в 1833 году П. К. Пахтусов.
Горы на северо-востоке южного острова Новой Земли. Названы в 1925 году комиссией СГЭ под руководством Н. И. Евгенова . http://www.gpavet.narod.ru/

[Fisch]

Топонимика окрестностей м.Желания

Поспелов Григорий Иванович
(1869–1933)

Русский моряк, помор, арктический исследователь.
Родился в селе Ворзогоры. Вся жизнь его была связана с Арктикой.
Морская служба Поспелова началась уже в одиннадцать лет на мурманских промыслах, куда его взял с собою отец, и длилась 53 года. Потом он стал юнгой, матросом на каботажных судах; сдал экзамены в Архангельское торгово-мореходное училище. Получив в 21 год диплом шкипера, Поспелов устроился в Мурманскую научно-промысловую экспедицию на тендер «Помор». В 1902 году ему удалось оформить рассрочку на «Помор», и с этого времени он стал его хозяином и капитаном.
В 1906 году на промысле морского зверя в Карском море судно затерло льдом и четыре дня носило вдоль берегов Новой Земли, после чего оно затонуло в трех километрах от берега. Вся добыча ушла ко дну, а команда успела сбросить шлюпку, на которой и добралась до острова, где не было ни жилья, ни деревца, лишь дикий камень. Через десять дней отважные промышленники, двигавшиеся на шлюпке вдоль берега, были спасены норвежскими промышленниками.
Затем Поспелов был капитаном зверобойного парохода «Святой Фока», а позднее - капитаном шхуны «Дмитрий Солунский», которую ее владелец, рыбопромышленник Масленников, безвозмездно передал В. А. Русанову для второй Новоземельской экспедиции. В договоре о вступлении Поспелова в должность капитана есть слова, великолепно его характеризующие: «….Я, Поспелов, исходя из сопряженных с должностью капитана судна обязанностей, принимаю на себя ответственность за аварию судна, происшедшую по моей неосторожности или неопытности, ответствую за все судовое имущество, принятое мною, которое я должен сдать по окончании экспедиции в порту Владимир. Я, Поспелов, по зову совести и чести моряка, намереваюсь не покинуть ни членов экспедиции, ни команды на случай какого-то бедствия. На случай отказа моего, Поспелова, от обязанностей капитана вышеозначенного судна или неисполнения принятых на себя обязательств я плачу неустойку в размере 300 рублей в пользу казны».
Уже через два месяца после подписания договора в конце августа 1910 года русановцы достигли мыса Желания. Поход оказался очень удачным: впервые удалось обойти весь северный остров Новой Земли за одну навигацию. Архангельский губернатор И. В. Сосновский доложил об экспедиции императору Николаю II, который пожаловал участников плавания высокими наградами. Капитан Поспелов был награжден серебряной шейной медалью «За усердие» на Владимирской ленте.
В той экспедиции Поспелов познакомился с Г. Я. Седовым , который работал в Крестовой губе по заданию Морского министерства. Подружился он и с проводником Т. Вылкой , с которым впоследствии еще не раз встречался в Арктике.
В августе 1914 года на парусно-паровой шхуне «Андромеда» Поспелов принимал участие в поисках экспедиций Русанова и Брусилова в Карском море. В тот рейс Поспелов впервые в мире совершил ледовую разведку с воздуха. Он поднялся в небо на гидросамолете летчика Я. Нагурского . В 1915 году Поспелов продолжил поиски в районе Земли Франца-Иосифа, но судьба полярных исследователей осталась неизвестной.
После гражданской войны и интервенции Поспелов переехал в Мурманск, где занялся зверобойным промыслом.
В начале 1933 года Поспелов на зверобойной шхуне «Смольный» вывозил из бухты Тихой зимовщиков. Там он познакомился с И. Д. Папаниным . Через три года на Мурманской судоверфи были построены две однотипные зверобойные шхуны – «Папанин» и «Капитан Поспелов».
Во время зверобойной кампании того же года Поспелов тяжело заболел. Вернуться в порт он отказался и привел судно в Мурманск лишь по окончании промысла. Но, видимо, поздно: он умер после операции в Ленинграде, где и похоронен. Могила его потеряна.
Мыс на юго-востоке о. Хейса арх. ЗФИ. Название утверждено в 1963 году решением Архангельского облисполкома (Решение № 651).
Мыс на западном побережье Новой Земли северо-восточнее зал. Норденшельда. Описал и назвал в 1910 году В. А. Русанов.
Бухта на западном побережье Новой Земли к югу от мыса Желания. Описал и назвал в 1910 году В. А. Русанов.

[Fisch]

Топонимика окрестностей м.Желания


Иоганнесен (Johannessen) Эдуард Гольм
(1844–1901)

Норвежский промышленник.
Родился в Балсфьорде около Тромсе. Промышленником был и отец Иоганнесена. Сын с детства участвовал в плаваниях по северному морю и был подготовлен к своей будущей деятельности.
В 1869 году Иоганнесен прошел из восточного устья прол. Маточкин Шар до Вайгача, достиг п-ова Ямал и поднялся вдоль его западных берегов до о. Белого и далее на север до 75° с.ш. За это плавание он получил серебряную медаль от шведской АН, которой представил доклад о научных результатах экспедиции. Вручить медаль было поручено Н. А. Э. Норденшельду , который вступил с Иоганнесеном в переписку. В одном из писем он, шутя, пообещал норвежцу золотую академическую медаль за плавание вокруг Новой Земли. Какова же была радость Норденшельда, вернувшегося поздней осенью 1870 года из Гренландии, когда он узнал, что отважный промышленник осуществил это предприятие, казавшееся в те времена невозможным.
Летом 1870 года Иоганнесен, закончив промысел, несмотря на позднее время года, когда все промышленники возвращаются домой, отправился на север и впервые после Саввы Лошкина совершил блестящее плавание вокруг Новой Земли, произведя с судна опись берегов и значительно уточнив их конфигурацию. Шведская АН выполнила шутливое обещание одного из своих членов и удостоила Иоганнесена золотой медали. Материалы съемки Иоганнесена были обработаны профессором Г. Моном
В последующие годы Иоганнесен несколько раз пересек Карское море, немного не дойдя до о. Диксон. Проводил измерения глубины моря, температуры воды, цвета ее и течений. В 1878 году на судне «Нордланд» обогнул м. Желания, проник в северную часть Карского моря, открыл остров, «одинокое положение которого и пустынный вид» побудили назвать его о.Одиночества (Уединения). В этом же плавании Иоганнесен достиг северных берегов Таймыра.
Иоганнесен является непосредственным предшественником В. А. Русанова по плаваниям вдоль берегов Новой Земли и в северной части Карского моря.
Умер на небольшом парусном судне по пути из Балсфьорда в Тромсе. Тело не было найдено. Поставлена памятная плита на церковном кладбище Сандойра в Балсфьорде, где он жил.
Мыс к югу от мыса Желания.Название дано норвежскими промышленниками в 1869–1871 гг. На русской морской карте №432, изданной в 1908 году, – м. Иоганнесена. Впоследствии, по не установленной причине (возможно, ошибка картографов) этот мыс на картах и в лоциях стал помещаться под названием м. Иогансена. Именем Я. Иогансена мыс в то время не мог быть назван, так как Я. Иогансен родился в 1867 году.
Мыс (Эдвард) на северо-западном берегу северного острова Новой Земли.
Ручей (Иогансена) на о. Уединения в Карском море. Название присвоено сотрудниками ГУ ГУСМП в 1956 году. http://www.gpavet.narod.ru/

[Fisch]

Топонимика окрестностей м.Желания

Мон (Mohn) Генрик
(1835–1916)

Выдающийся норвежский метеоролог.
Родился в Бергене. В 1858 году окончил университет в Христиании (Осло). В 1860 году он был оставлен при университете стипендиатом по астрономии.
В 1861 году ему было поручено производство метеорологических наблюдений, что во многом определило направленность его дальнейшей научной деятельности.
До организации Норвежского метеорологического института Мон обработал все накопившиеся материалы метеорологических и магнитных наблюдений, проведенных в Норвегии, что было необходимым подготовительным этапом для организации в Норвегии метеорологической службы. В 1866 году после учреждения института Мон стал его директором и занимал этот пост в течение 1866–1913 гг. Под руководством Мона институт стал одним из первых в ряду подобных учреждений других стран. Его усилиями была создана регулярная сеть метеостанций в Норвегии, деятельность которой постоянно контролировалась Моном. Его перу принадлежат многочисленные первоклассные труды по метеорологии, охватывавшие широкий спектр проблем от теоретических разработок до учебных пособий и инструкций по проведению наблюдений.
Велик вклад Мона в обработку метеонаблюдений многих полярных экспедиций, в т.ч. Н. А. Э. Норденшельда и особенно Ф. Нансена на «Фраме».
История экспедиции Нансена тесно связана с именем Мона. Его статья о находке на юго-западном берегу Гренландии некоторых предметов, принадлежавших участникам американской экспедиции Дж. Де-Лонга , опубликованная 1884 году в газете «Моргенбладет», натолкнула Нансена на мысль о возможности достижения Северного полюса на судне, вмороженном в дрейфующие льды. Мон поддержал идею Нансена. Он организовал всю метеорологическую часть экспедиции, по его указаниям были заказаны все инструменты, которые прошли поверки в Метеорологическом институте, по его инструкции велись наблюдения. По возвращении приборы были вновь проверены, и весь материал передан Мону. По результатам обработки этого богатейшего материала Мон написал обширный труд объемом 670 страниц с 20 чертежами и картами, представляющий собой выдающееся научное исследование. Пользуясь этим материалом, а также наблюдениями других полярных экспедиций и станций, лежащих между полюсом и 60 с.ш., Мон построил новые полярные карты изотерм и изобар. В истории развития метеорологии труды его занимали выдающееся положение.
На основании косвенных данных Мон оценил толщину ледяного покрова Гренландии (2000 м), достаточно близкую к значению, полученному в 1930 году А. Вегенером сейсмическим методом.
Одной из самых последних научных работ Мона было обсуждение результатов наблюдений экспедиции Р. Амундсена в Антарктику.
Мон являлся выдающимся организатором науки. При его активном участии учреждены Международные метеорологические собрания, он был членом Постоянного метеорологического комитета с момента его основания в 1873 году, почетным членом Петербургской АН, членом-корреспондентом Королевского географического общества, много сделал по проблеме усовершенствования способов наблюдений и издания их результатов.

Мыс к югу от мыса Желания на Новой Земле. Название дано норвежскими промысловыми экспедициями в 1869–1871 гг.Гора на северном острове Новой Земли юго-восточнее зал. Легздина. http://www.gpavet.narod.ru/

[Fisch]

Топонимика окрестностей м.Желания

ЛОШКИН САВВА
1760 (?)
Кормщик, родом из Олонца. Савва Лошкин первым прошел вдоль всего восточного берега Новой Земли и обогнул ее, причем провел на восточном берегу две зимы и только на третье лето вышел к западным берегам. Годы плавания Лошкина вокруг Новой Земли в точности не известны, но обычно оно датируется временем около 1760 года. Основанием для этого служит указание В. В. Крестинина, что, по словам кормщика Рахманина, который был искренним приятелем Лошкина, плавание последнего «происходило перед нынешним временем около 25 лет». Так как Крестинин писал эти слова в 1788 году, то плавание Лошкина приходится приблизительно на 1763 год, округляя - на 1760 год. Другие авторы, в том числе Козакевич , указывают на 1742 год. Этот год приводится на основании надписи на кресте, найденном в 1833 году Пахтусовым на восточном берегу южного острова Новой Земли, в устье реки Саввиной. Эта надпись гласит: «Поставлен сей животворящий крест на поклонение православным христианам, зимовщики, 12 человек, кормщик Савва Ф...анов на Новой Земле, по правую сторону Кусова Носа. ЗСНоду июля 9 дня». Буквы ЗСН означают 7250 год (от «сотворения мира»), т.е. 1742 год современного летоисчисления. Пахтусов пишет : «Нельзя сомневаться, что это тот самый Савва, который обошел Новую Землю кругом около мыса Доходы. Хотя предание называет его Лошкиным, но эта разница в прозвище могла произойти от двух причин: либо Савва имел две фамилии - Лошкин и Фофанов, либо вырезывавший надпись на кресте, из уважения к своему кормщику, назвал его по отчеству Феофановым». Объяснение, даваемое Пахтусовым, является в известной мере натяжкой, а потому уверенности в том, что крест в устье реки Саввиной (название это дал Пахтусов) действительно был поставлен Лошкиным или его спутниками, нет. Поэтому считается более обоснованным год плавания Лошкина 1760, а не 1742, приводимый на кресте. Можно отметить, что указанный крест стоял еще в 1924 году.
Единственным источником, благодаря которому до нас дошли сведения о замечательном плавании Саввы Лошкина, является рассказ Федота Рахманина, записанный в 1788 году членом-корреспондентом петербургской Академии Наук В.В. Крестининым. Рассказы о Лошкине и его плавании были свежи среди архангельских мореходов еще в 1821 году.
Савва Лошкин дал первое описание восточного берега Новой Земли, записанное со слов Рахманина Крестининым.
Остров и мыс к западу от мыса Желания на Новой Земле. Остров назван в 1927 году экспедицией Плавучего морского научного института на судне «Персей», а мыс – Г. Я. Седовым в 1913 году.
Горы (Ложкина) на западном побережье северного острова Новой Земли. Названы в 1925 году комиссией СГЭ.

http://www.gpavet.narod.ru/

[Fisch]

[Fisch]

На арктическом острове, названном в честь спасателя МЧС, установлен памятный знак.

В 1999 году произошло последнее географическое открытие XX века – в районе архипелага Новая Земля, который территориально входит в Архангельскую область, экспедиционная группа МЧС России открыла неизвестный ранее остров.
Остров был назван в честь спасателя международного класса МЧС России Андрея Рожкова, который трагически погиб на Северном полюсе в 1998 году. Погибшему спасателю присвоили звание Героя России посмертно. Так безымянный остров у западного побережья Новой Земли, разделяющий залив Кривошеина и бухту Беспокойную, обрел имя, но фактически об «очеловеченности» острова ничто не говорило.

5 июля по маршруту Архангельск – мыс Желания отправилось научно-исследовательское судно «Иван Петров» с представителями различных структур, в том числе Северного УГМС, ФГУ «Национальный парк «Русская Арктика», и МЧС России. Единственный представитель спасательного ведомства – спасатель московского отряда Центроспас Олег Бубнов – присутствовал в составе экспедиции в целях обеспечения безопасности выполнения поставленных задач. А задачи были следующими: установить на острове крест и мемориальную доску в память о человеке, чье имя носит этот участок суши. Четыре с половиной дня пути – и участники экспедиции переместились из жаркого шумного города в снежную пустыню температурой 4 C, чье население – моржи, пингвины и белые медведи.

«Большую часть времени проводили на палубе – обозревали окрестности, фотографировали, рыбачили, – рассказывает спасатель Олег Бубнов. – Никаких нештатных ситуаций в дороге не произошло». На арктическом архипелаге провели три дня. Свидетельством «десанта» остался деревянный крест более 2 м высотой и металлическая мемориальная табличка на его постаменте.

Cегодня «Иван Петров» благополучно прибыл в Архангельск, сообщает пресс-центр ГУ МЧС России по Архангельской области.

18.07.2011

Про пингвинов что то нагородили,попутали полушария ?

http://vosvod-nord.ru/news/na-arkticheskom-ostrove-nazvannom-v-chest-spasatelya-mchs-ustanovlen-pamyatnyj-znak/

[Fisch]

Несколько фото участников экспедиции.


«Установка креста на о.Рожкова.»




«Мемориальная доска.»


«Памятный знак на о-ве Рожкова.»

[Fisch]

Наверное это и есть пИнгвины


http://fotki.yandex.ru/users/w-stiks/view/654821/


Осталась только рация???


http://fotki.yandex.ru/users/w-stiks/view/654823/


Ну очень тощий ведмедь !


«Медведь»

[Fisch]

«Мыс Желания.Полярка.»



«???»

[Валерьян]

По окрасу кайра похожа на пингвина, и еще, не может взлететь с
ровной поверхности, ( у ней лапы близко к попе ), расправляет крылья
и бросается вниз со скалы. Питается рыбой, хорошо ныряет и в воде
"летает" помогая крыльями. Так-же гагара взлететь может только с воды
поэтому гнездо делает на берегу у самой воды. На Н.З. водятся малая и
большая гагары. У большой очень красивое оперенье.

[Fisch]

[Fisch]

Посмотрел снимки со спутника:


«Остров Рожкова» на Яндекс.Фотках


«о.Рожкова»



и всё стало понятно,ледник ПОДТАЯЛ и проявился остров.
Глобальное потепление о д н а к о

[Валерьян]

Дневник экспедиции (Cold Area - IV)

СОКРАЩЕННОЕ ИЗЛОЖЕНИЕ морской арктической экспедиции в Баренцевом море у островов Новая Земля на парусно-моторных яхтах "ТИМ" и "Волга" (08.07- 07.09. 2004 г.)

Я поместил этот дневник экспедиции потому, что в нем упоминается
об открытии командами яхт " ТИМ" и "Волга" о. Рожкова.
В дневнике похода на Н.З. этих же яхт в 1999 году, тогда и был отрыт
остров, об этом не говориться.

http://www.rw3dqc.narod.ru/dnevarea4.html

Валерий Федорович Шишлов часто бывал в Красном и по работе,
когда работал врачем, и на яхте, когда выезжали на отдых в выход-
ные дни, и с дальних походов. Я с ним был хорошо знаком.

А потепление в Арктике здорово заметно. Карта S 40-05-06 издана
в 1971 году, там признаков нет что находится под толщей льда.
Прошло 28 лет и вот - образовался остров.

[Валерьян]

Дневник экспедиции Cold Area II ( 28.07.99-12.09.99)

Вот поход "ТИМ-а" и Волги на Новую Землю в 1999 году.
Надо представить какие опасности подстерегали участников
экспедиции в этих походах. Тем более время, это уже осенние шторма
в Баренцовом море. Большие пароходы стараются укрыться, отстояться
в ближайшей губе или за островом в такой ситуации.
В наше время суденышки типа "Кавасаки" ходили по побережю Н.З.
и если не успевали укрыться, то уходили подальше от берега, лучше
пусть покидает на волне, чем погибнуть разбитыми об скалы.
Берега Н-Земли - на большом протяжении сплошные скалы.
Мы жили на северном острове губа Северная Сульменева. Промучасток
наш назывался Голомянная. Это на входе в губу, а "голомень" -
это берег и перед ним открытое море-окан. Избушка наша стояла на
не большой горке, ( терасса по науке ), до берега 75 метров, так если
бы не терасса. избушку бы смыло. Вот что значит осенний шторм.
Кстати, эта избушка до сих пор стоит, жива. От фактории к которой
она относилась, остались руины - это Крестовая губу ( Ольгинское ).
Фото как-нибудь высталю.




http://www.rw3dqc.narod.ru/dnevarea2.html

[Fisch]

В Русской Гавани есть бухта Володькина,сначало я думал что это фамилия такая ,но нет,бухте присвоено имя сына "директора Арктики"- Рудольфа Лазаревича Самойловича (1881-1940).Сына звали Владимир,он в детстве принимал участие в в экспедициях отца и дяди(дядя-Михаил Михайлович Ермолаев).Подросток проводил наблюдения за колебаниями уровня моря по футштоку.
В дальнейшем он стал врачом и погиб во время осады Ленинграда...

[Валерьян]

В Крестовой губе есть хорошая бухта для отстоя судов во время
шторма. Название бухты Вера. Сейчас то я знаю, что Седов Г.Я., во время
картографирования губы Крестовой в 1910 году, назвал её в честь своей
жены Веры Валерьяновны Май-Маевской.

Предлагаю самим найти на карте эту бухту т.к. не умею увеличить,
выделить и поставить стрелочку, как это делает уважаемый Fisch.

[Валерьян]

На побережье Печорской губы есть рыбацкий поселок Фариха.
Раньше назывался рыбацкая столица. Еще Табседа, где в наважью
путину собирались рыбаки почти со всех колхозов НАО.
Долго разбирались, откуда взялось название -Фариха. С рыбоучастков
часто рыбу вывозили самолетами, и оказалось, когда-то за рыбой приле-
тал летчик Фарих. Этого летчика, Фариха Фабио Бруновича, наш журна-
лист разыскал в Питере, беседовал с ним и отчет был в "Нарьянке".

http://www.polarpost.ru/forum/viewtopic.php?t=342
Тут все про полярного летчика Ф.Б. Фариха.

[Валерьян]

Я предполагал, что губы Северная Сульменева и Южная Сульиме-
нева на Новой Земле, названы Ф.П. Литке в честь Ивана Саввича Суль-
менева, мужа сестры его Натальи. Благодаря И.С. Сульменеву сирота
Литке, можно так сказать, выбился в люди и стал знаменитым.

..._________________К счастью, одаренного юнца ожидала иная судьба, пославшая ему на жизненном пути в качестве примера и наставника капитан-лейтенанта Российского флота И. С. Сульменева, мужа сестры Натальи. Этот период жизни Ф. П. Литке один из биографов описывает так: «В доме Сульменевых, помимо дружеского доброжелательного отношения, тринадцатилетний мальчик встретил морскую среду и постоянные разговоры о море, жизни на корабле. Все это, естественно, увлекло его, и по ходатайству И. С. Сульменева в 1812 году он поступает на флот волонтером в команду под началом своего зятя. ..

То, что касается исследования Новой Земли Ф.П. Литке.


.
Для экспедиции был построен специальный бриг "Новая Земля", грузоподъемностью в 200 тонн, длиной 24,4 метра, шириной 7,6 метра и с осадкой 2,7 метра. Бриг имел сплошной набор, т. е. шпангоуты его были поставлены вплотную друг к другу, щели были проконопачены, а подводная часть скреплена и обшита медью. В случае вынужденной зимовки судно могло ее выдержать. Все необходимое было запасено на 16 месяцев. Считалось, что экспедиция хорошо снабжена приборами и инструментами. Она имела компасы, лаги, склянки (песочные часы), хронометры, медные секстаны Кука, деревянные секстаны, ртутный барометр, три термометра и один инклинатор. Как скромны в этом отношении были тогдашние требования!
Бриг вышел в море 27 июля 1821 года. Этим было положено начало замечательным четырехлетним работам Ф.П. Литке, обеспечившим начало его мировой известности. Подробности четырехлетней деятельности экспедиции читатели найдут в предлагаемой книге, мы не будем на них останавливаться, и ограничимся только общей оценкой результатов. Работы первого года были по существу только рекогносцировкой, во время которой Литке знакомился с общими условиями плавания и работы и проверял морские качества корабля. Не обошлось и без опасных положений. 31 июля 1821 года, лавируя к северу от острова Моржовца, бриг "Новая Земля" сел на мель, которая с тех пор носит имя Литке.
[12]
И корабль, и Литке, и команда прекрасно выдержали неожиданный экзамен: "Новая Земля" со следующим приливом вышла на большие глубины. 30 августа очень серьезный шторм также доказал высокие морские качества брига, его командира и команды. Непосредственные научные итоги первого года были не велики, но они имели огромное значение для Литке, который ознакомился с обстановкой плавания и работы в арктических условиях, освоился с нею и убедился в прекрасных качествах корабля и команды. Посадка на мель при выходе из Белого моря в океан и длительное лавирование против неблагоприятных северных ветров позволили убедиться в ряде неточностей и ошибок на картах Белого моря, особенно в воронке. Так, например, оказалось, что долгота Канина Носа была дана с ошибкой в 11/2 градуса, и расстояние Святой Кос - Канин Нос считалось на 30 миль больше действительного.
При составлении плана работ экспедиции на 1822 год был использован опыт 1821 года. До начала августа было предложено произвести опись некоторых рейдов по Мурманскому берегу; что же касается работ у Новой Земли, то по существу осталась прежняя инструкция. Было прибавлено пожелание обогнуть Новую Землю с севера из Карского моря, пройдя в него через Маточкин Шар. Кроме того было рекомендовано помимо гидрографических работ произвести наблюдения
"...вообще о всем том, что служит к распространению познаний человеческих...".
К имеющемуся набору инструментов были прибавлены: ареометр, телескоп и механический лаг.
С 9 июля по 17 августа были выполнены все намеченные для Мурманского побережья работы, и сразу же пошли к Новой Земле. По дороге установили, что мифический остров Витсена, якобы лежащий в 160 милях к западу от Новой Земли, не существует.
20 августа подошли к Новой Земле. Льдов не было. В тумане прошли мимо входа в Маточкин Шар, и Литке решил продолжать путь к северу, рассчитывая описать Маточкин Шар на обратном пути.
23 августа увидели мыс, покрытый снегом и круто обрывающийся в море. Берег после мыса заворачивал к юго-востоку, широта его была 76°34', и Литке принял его за мыс Желания. В действительности это был мыс Нассау. Льды не позволили идти дальше, и Литке не обнаружил своей ошибки.
29 августа бриг "Новая Земля" вошел в Маточкин Шар. Считая, что время позднее, Литке ограничился определением географических координат западного входа в пролив; при этом широта оказалась на 20' меньше данной Розмысловым.
Выйдя из Маточкина Шара 2 сентября, Литке пошел к югу, производя опись до южного Гусиного Носа. Начавшийся шторм заставил прекратить работы, и 12 сентября пошли в Архангельск.
Работы 1822 года прошли в основном удачно. Был выполнен план мурманских работ, описан берег Новой Земли от горы Первоусмотренной до мыса Нассау и к югу от Маточкина Шара до Южного Гусиного Носа. Успех второго года побудил продолжать работы и в 1823 году. Также в начале навигации нужно было работать на Мурмане, а затем идти к Новой Земле и кроме того осмотреть о-в Вайгач, Карские ворота и Югорский шар.
[13]
30 июля работы по Мурманскому берегу были закончены, и бриг направился к Новой Земле. Пришлось много лавировать, но Литке уверенно вывел судно к Гусиной Земле. От Северного Гусиного Носа Литке сразу пошел на север. Ему очень хотелось проверить прошлогоднее определение, как он считал, мыса Желания.
Придя на место, Литке убедился в своей ошибке. Попутно Литке проверил бывшую с ним карту Баренца из голландского атласа 1664 года и констатировал ее сходство с действительностью. Самое большое расхождение было найдено для Сухого мыса, который был положен Баренцом на 20' западнее действительного.
Встретив у мыса Нассау опять льды, Литке повернул к югу и 18 августа был в Маточкином Шаре. За шесть дней была произведена опись всего пролива со шлюпок. Карта Розмыслова оказалась достаточно близкой к истине. Длина пролива по Розмыслову отличалась от определенной Литке на три мили.
Из Маточкина Шара Литке пошел к югу и 31 августа дошел до Кусовой Земли, закончив таким образом опись западного берега до самой южной оконечности. Карские ворота были чисты ото льда. Однако Литке, связанный инструкцией, запрещавшей ему зимовку, не рискнул войти в Карское море.
Он пишет, что
"...неожиданная безледность Карского моря представляла по-видимому удобный случай осмотреть восточные берега Новой Земли, кроме одного кормщика (т.е. Саввы Лошкина. - Б. О.) никем еще доселе невиданные...".
"Предприятие сие было очень заманчиво, но я не знал, благоразумно ли будет на оное покуситься. Нельзя было почти сомневаться, что причиною отсутствия льдов единственно вестовые ветры, сряду несколько дней дувшие и что с первым ветром с противной стороны возвратятся они опять...".
Следует отметить, что из этих слов ясно, насколько уже Литке понимал и чувствовал динамику режима льдов арктических морей. Боясь быть прижатым льдами к берегу и быть вынужденным к зимовке, Литке не пошел в Карское море.
Дул крепкий северо-западный ветер, разведший крупную волну. Цвет морской воды изменился на мутно-зеленый, что заставляло предполагать малые глубины. Однако лот показывал глубины больше 30 метров, а лоцман утверждал, что в этом районе банок нет. Скоро глубина увеличилась до 60 метров. Но вдруг судно ударилось сначала носом, а затем кормой. Лот показал глубину в 41/2 метра. Удары о камни следовали один за другим, скоро вышибло руль из петель, сломав его верхний крюк, кругом плавали обломки киля, корабль трещал при каждом ударе. Гибель казалась неизбежной.
Однако исключительная прочность судна спасла его. Огромные волны приподнимали "Новую Землю" и постепенно продвигали вперед. В конце концов она сошла с камней. С огромным трудом удалось навесить руль. Повреждения судна были так серьезны, что Литке решил возвращаться в Архангельск. Очевидно, что если бы не было сплошного набора, о котором я говорил выше, описывая судно, гибель судна была бы неизбежна. И вот, на полуразбитом судне, подойдя к острову Колгуеву, Литке описывает его северный берег и определяет географические координаты [14] самой северной точки. Такова была жажда исследований и получения новых результатов!
Далее то же самое сделали у Канина Носа.
В Белом море разыгрался шторм и, как говорит Литке, "одна роковая волна ударила в слабо державшийся руль наш, - и мы остались игралищем волн в полном смысле этого слова...".
Снова навесить руль было во время шторма невероятно трудно. Прекрасная выучка команды и ее героизм позволили это сделать, и 12 сентября "Новая Земля" пришла в Соломбалу, где ее ввели в речку Соломбалку и там повалили на бок. Повреждения оказались чрезвычайно серьезными, обшивки и киля на корме практически не было.
Успехи третьего года экспедиции, несмотря на аварию, были значительными. Помимо описи берегов Новой Земли, Маточкина Шара, о-ва Колгуева и астрономических определений, Литке в нескольких местах произвел магнитные наблюдения.
Оценивая итоги трехлетних работ, Литке пишет:
"...В первые три экспедиции совершено было, по-видимому, все то, что возможно совершить у берегов Новой Земли на мореходном судне, снабженном не для зимовки: западные и южные берега, равно как и пролив Маточкин, были описаны; двухлетнее покушение проникнуть к северному берегу было неуспешно, по причине сплошных льдов в той стороне; осмотреть восточный берег с мореходного судна был мало надежды по причине льдов же, кои, по всем известиям, почти никогда того берега не оставляют. Но ни известия сии, с одной стороны, ни же двухлетний опыт с другой, не могли еще служить доказательством физической невозможности хотя временного освобождения берегов сих от льда, Тем более, что мы, находясь в прошлом году в Карских воротах, не видели никаких признаков близости его; и потому правительство положило сделать еще один опыт для довершения начатого обозрения той страны...".
Новая инструкция по сравнению с прежними была конкретней: она указывала не только задачу, но и способы и средства для их выполнения. В частности говорилось, что для описи восточного берега можно или выйти из Маточкина Шара на шлюпах или байдарах в период, когда сильные западные ветры отожмут лед от берега, или же начать описи с юга из Карских ворот и при благоприятных ледовых условиях описать и южные берега Карского моря с островом Белым до Обской губы.
В 1824 году плавание начали 30 июля и 5 августа подошли к Новой Земле на широте 74°30', т. е. у полуострова Адмиралтейства.
Движение на север было преграждено льдом. Литке пошел на запад вдоль кромки льда, чтобы проникнуть на север возможно далее. Это не удалось. Обстановка была трудной и непривычной.
Также не слишком удачными оказались и работы у острова Вайгач. Таким образом, итоги четвертого года экспедиции были не велики, если не считать изучения ледовой обстановки.
Этим работы Литке у Новой Земли и закончились. Литке не был дальше мыса Нассау. Убедившись в достаточно большой точности карты Баренца, он взял с нее участок берега от мыса Нассау до мыса Желания. Впоследствии оказалось, что координаты мыса Желания не
= 76°50' = 77°15'О
= 76°57'N = 68°36'О,
Таким образом, мыс Желания был помещен Литке по данным Баренца на 9° восточ[15]нее... Восточный берег остался не описанным. Литке полагал, что восточный берег южного острова легко описать с берега, двигаясь на оленях, или с судна, которое, находясь в Маточкином Шаре, должно выждать благоприятные ледовые условия в западной прибрежной части Карского моря. Опись восточного берега северного острова Литке считал возможным провести с моря, имея два специально построенные судна, которые могли бы входить в лед и не бояться зимовки.
Строгие инструкции, полученные Литке, запрещали ему оставаться на зимовку, вследствие чего некоторые представлявшиеся ему возможности поработать в Карском море оказались неиспользованными.
Картами Литке полярные мореплаватели пользовались в течение целого столетия. Работы Пахтусова, Цивольки и Моисеева пополняли ее в деталях, так как проведенная Литке опись с судна давала общую картину без этих деталей.
Через два года по окончании работ, в 1826 году, Литке закончил книгу "Четырехкратное путешествие в Северный Ледовитый океан, совершенное на бриге "Новая Земля" в 1821-1824 годах", изданную в 1828.

[Newlander]

Новая Земля. Твердь и пустынь мыса Морозова

На Новой Земле многое названо именами первооткрывателей.

Ими, как правило, были военные гидрографы. Окрест поселка Белушья Губа сразу несколько таких пунктов. Бухта «Самоед» - это в честь судна, на котором работала экспедиция лейтенанта А.А. Бухтеева в 1896-м. Мыс Лилье и бухта Назимова – в честь офицеров той же экспедиции И.И. Назимова и В.А. Лилье. Залив Гаврилова, который узкой, но длинной полосой режет территорию поселка Белушья Губа, тоже от имени гидрографа – А.А. Гаврилова.

Мыс Морозова назван в честь русского офицера-гидрографа Николая Васильевича Морозова. Достаточно известная личность в истории Русского Севера начала XX века. Он работал, к слову, не только на Новой Земле, но и на Печоре, на берегах большеземельской тундры, но более всего, мне кажется, известны труды Николая Васильевича по гидрологии Белого моря. Он первым обратил внимание на его незнаемые многослойные течения и признал их наиболее трудными для постижения.

Выехали на мыс Морозова во всеоружии. В самом прямом смысле. В этом году прибрежье осадили белые медведи – дня не проходит, чтобы по местному телевидению не звучало предупреждение: там-то и там-то они замечены, соблюдайте осторожность… Угроза явная, и мой провожатый Алексей Давыденко при охотничьей экипировке и на заднее сиденье «уазика» положил ружье. Мало ли…
Ехали мы относительно недолго, если иметь в виду, что дороги на мыс как таковой нет. На отдельных участках ее заменяли широкие галечные косы, намытые прибоем. Беспокоилось море и в тот день – отзывалось на ветер до 16 метров в секунду. Пенистые гребни накатывались и распадались на косах - на всем их протяжении оставались желтые полосы мокрых водорослей.

Приехали. «Уазик» остановился на площадке у деревянного геодезического знака. Сразу же бросились в глаза по соседству с ним два простеньких обелиска с металлическими звездами. Обе трагедии связаны с высокими и обрывистыми скалами сланцевого сложения – ими мыс входит в море. Неосторожность здесь дорого обошлась – люди сорвались вниз.

Атакуемый пронзительными ветрами, мыс Морозова был когда-то обитаем: в войну здесь стерегли вход в Белушью губу с моря, а заодно и небо. К искреннему удивлению, сохранились бревенчатые срубы поста наблюдения. Даже удивительно – вечная мерзлота, жестокие зимы, летняя морось так и не расправились с накатами бывших землянок и блиндажей. Кстати, местная легенда гласит - во время войны именно с мыса Морозова Тыко Вылка якобы подстрелил летающего немецкого разведчика.

Городок ПВО на тундровом выступе когда-то защищал пространство над полигоном. Он и появился почти одновременно с ним, а ныне - круг запустения. В руинах казармы, гаражи, котельная и постройки технической обслуги. На фасаде бывшей жилой двухэтажки истертые цифры: 1963 – год постройки. Деревянное строение солдатской столовой с крыльцом и даже вывеской, небольшая спортплощадка и та уцелела. Но уже не было в том городке жизни.

С востока в спину мысу Морозова упирался ветер. Налетал он с предгорий карской стороны, без передышки приглаживал скудную тундровую травку, и встрепанные белые барашки бежали от него по заливу. А внизу, в защищенных утесами бухточках, умиротворенно стояла вода цвета южного ультрамарина. По веснам на черных уступах здешних скал царит пронзительный птичий базар, а осенью на травянистых покрывалах гуси-лебеди делают последние остановки. На узком галечном пляже с западной, наиболее защищенной от ветра стороны небольшая лежка моржей. Слева и справа – рыжие полосы дальних берегов залива и точки крохотных островков, а устремлен мыс Морозова в море Баренца.

Есть даль небесная и даль морская. В Арктике они, как нигде на белом свете, сходятся. Дело не в том, что по природе море часто заимствует у неба его цвет, и даже не в том, что линия горизонта зачастую растворяется далекими туманами или вьюгами. Есть осознание бесконечности неба и почти непредставляемая безбрежность океана. В этом две таинственные стихии роднятся и дарят человеку бездну воображения.

Олег ХИМАНЫЧ, Новая Земля – Северодвинск
http://vdvsn.ru/novosti/korabelnaya_storona/novaya_zemlya_tverd_i_pustyn_mysa_morozova/

[Сыромятников Борис]

А есть ли где-нито что-то про мыс Лилье, сегодня?
С уважением к землякам,
БДС.

[Fisch]

Читая карту Арктики...

Русская губа и Соловецкий залив на Шпицбергене, Русская Гавань и Поморская губа на Новой Земле, Русский остров в Карском море, Русско-Устьинская протока Индигирки, Русская Кошка в Беринговом море — все это свидетельства вклада отечественных мореходов в освоении Арктики.
Много на ее карте древних именных названий — Земля Панькова, острова: Матюшев, Матвеев, Макар; губы Логинова, Ванькина, Валькова; лагуна Ивашкина; протоки Трофимовская, Киселева, Уларова. Вряд ли мы узнаем когда-нибудь, кем были эти люди... Пока, во всяком случае, попытки связать эти древние географические названия с именами конкретных людей чаще всего кончаются неудачей. Так, например, названия губы Кармакульская и мыса Инков восходят, на мой взгляд, не к фамилиям мезенцев Кармакуловых и Инковых из деревни Дешковской, как утверждал историк М. И. Белов, а, как и сами фамилии, к древним словам «кармакул» — подводный камень и «инка» — нерусская женщина, ненка.

Читать дальше:
http://www.vokrugsveta.ru/vs/article/3406/